26 октября исполняется 60 лет Александру Шестуну. В 2003-2018 годах он был главой Серпуховского района. А потом получил симметричный стажу 15-летний срок заключения, который ему еще периодически добавл

Я не знаком с Шестуном – только заочно. И собственного мнения по его делу тоже не имею, хотя и много чего читал. Но исторически не разделяю восторг части моих читателей про «правильно посадили» и «так им всем». Понятно, что судебные процессы, как и война – это продолжение политики другими средствами. Эта тема еще ждет своего исследователя. И не факт, что дождется. Вот период 1937-го воспринимается по аналогии с (более мягким) брежневским периодом, когда удар был направлен инакомыслящих (ну иногда еще военачальников и старых большевиков). А масштаб чисток, затронувших среднее и выше среднего звенья управленческого аппарата типа секретарей обкомов, почти никого не волнует. Равно как и цели, с которыми это делалось. И достигнутые результаты тоже. Сегодня тема приговоров чиновникам и политикам оказывается в повестке обычно в контексте их отправки на фронт – хотя не то чтобы каждый первый их подписывает. А конкуренция между силовой и «гражданской» составляющими государственной машины вовсе остается вне повестки или интерпретируется крайне упрощенно. Да и отношение к бывшим руководителям - губернаторам, мэрам, министрам - пусть и не попавшими под каток. Их опыт воспринимается как мало интересный и едва ли не маргинальный – чего слушать пенсионеров из давно ушедших эпох? Не уверен, что это дальновидно. Но мы неизбежно отвлеклись от темы. Я знаю, что сегодня Александр Шестун занимает весьма жесткую позицию по содержанию своего дела. И по многим другим темам тоже. Внимательно следит за новостями (говорят, даже за моим каналом). И считает категоричность и публичность важным инструментом сохранения достоинства и достижения результата. Прав ли он в этой категоричности и публичности? Даже не знаю. Вокруг много неодинаковых кейсов. Но его последовательность и цельность вызывает уважение и симпатию. И нет причин не пожелать Шестуну и его близким в их желании воссоединиться, сохранив энергию и не вычеркивая никакие годы из жизни.