ИВАН ГАЛКИН — ВЕЛИКИЙ ИНОАГЕНТ

Иван Егорович Галкин, 58 лет, электрик третьего разряда и без единой жалобы на портале «Наш двор», проживал в Митино и отличался выдающейся невидимостью: не был ни за, ни против, ни туда, ни обратно. Его хобби — чинить чайники, его кредо — "куда дёрнул, туда и заработало". Но однажды судьба, уставшая от политиков, актёров и инфлюенсеров, ткнула пальцем в таблицу Excel в Минюсте, и Галкин И.Е., случайно перепутанный с Галкиным И.Л. — латвийским профессором по деколониальному танцу — оказался официально признан иностранным агентом. Наутро он проснулся знаменитым. Первым его поздравил участковый: — Ну шо, Ваня, вон оно как, а я тебя за нашего держал! Через день на его подъезде появилась табличка: «Здесь живёт агент влияния. Не кормить. Не благодарить.» Через два — на лавке у подъезда сидели журналисты с микрофонами: — Иван Егорыч, каково быть в изгнании, оставаясь дома? — Да я вообще в пятницу смену сдавал, какой изгнанец?.. Он дал первое интервью, в котором пытался объяснить, что всё это ошибка, но из-за нервов сказал загадочную фразу: — Свет он всем свет, даже в темноте. На следующий день The Guardian вышел с заголовком: “Electrifying voice of post-Soviet dissent speaks from within the machine” Дальше — как с катушки. На следующий неделе его пригласили в Осло на симпозиум «Провод и свобода». Он выступил в монтажной жилетке и сказал: — Вся проблема в фазе. Все бегают, а ноль никто не берёт. Толпа встала. Кто-то кричал: "Это же про нас!" На следующий день ему вручили премию имени Сахарова «за внутренний вольтаж». Галкина вызывали в посольства. Его усадили рядом с бывшими президентами и будущими баристами. Он научился улыбаться на камеру так, как будто собирался починить мировую розетку. Он встречался с Тимоти Шаламе, объяснил ему, как устроен диммер. В Торонто провёл мастер-класс «Сопротивление и заземление: личные стратегии». На съезде в Рейкьявике его фотография в шапке-ушанке на фоне выключателя стала символом нового глобального движения «Трансформаторизм». Он быстро адаптировался: — Купил очки, хотя зрение было нормальное. — Завёл Твиттер: @agentvoltage — Начал заканчивать каждую речь фразой: «Никто не может выключить, если ты сам не включён.» В России он стал врагом номер один. В школах детям запрещали употреблять слова "ток", "свет" и "Галкин". Один министр сказал: — Он опасен. Он соединяет людей. Без согласования. И вот, в номере гостиницы в Вене, где он готовился к премьере документальной оперы «Гражданин Щиток», ночью вдруг отключилось электричество. Он, как обычно, достал из чемодана отвёртку и полез чинить. Там уже ждал провод. Он понял — это ловушка. Но было поздно. Удар был точечный. Технический. Красивый. Он умер, как жил — с индикаторной отвёрткой в руке и фразой: — Сейчас всё починю... Через три дня мировое сообщество объявило его святым покровителем всех электриков и угнетённых, а Netflix выпустил сериал “Галкин: контакт есть”, где его играл Уиллем Дефо с париком и проводами на груди. ЕС учредил Фонд Свободной Розетки имени Галкина, ООН ввела санкции на российские вилки, а Икеа в честь него выпустила торшер "Ivangalkn", который включается, когда в комнате наступает политическая тьма. А в Митино, на стене ЖЭКа №17, так и висит надпись, выцарапанная монтажным ножом: «Галкин был. Галкин светил. Галкин с нами.» И только один пенсионер бурчит в курилке: — А лампочку-то, между прочим, всё равно никто не поменял.