О лекции предпринимателя Андрея Мельниченко для «умных зумеров» в образовательном центре «Солярис» в Иваново

Выступление Мельниченко стало редким примером удачного формирования в повестке концептуальной темы без экстремальных или запретительных инициатив. Казалось бы, такие темы давно уже не взлетают — но тут случилось иначе. Особенно удивительно, что темой стало потепление климата. В её восприятии любая аудитория обычно расколота на два лагеря: одни проявляют ажиотажный интерес, другие — откровенное равнодушие. В России споры о климате (пусть и довольно вялые) идут обычно по трём направлениям. • «Тунберговцы» («левые либералы») исходят из того, что человечество само себя прокляло, и его гигантскую вину перед планетой можно компенсировать только остановкой экономики или ее перекраиванием любой ценой. • «Чучхеисты» видят в теме климата новый неоколониализм, навязываемый мировой закулисой глобальному не-Западу, чтобы оставить его на задворках истории, — закрывая глаза на то, что на Юге и Востоке эту повестку вовсе не отвергают. • Наконец, для скептиков климатическая повестка сродни BLM или бейсболу: возможно, где-то она собирает тысячи желающих встать на одно колено или миллионы зрителей — «может быть, где-нибудь высоко в горах, но не в нашем районе» с его отрицательной изотермой января. Что конкретно предложил Мельниченко? 1.⁠ ⁠Не отрицать факт потепления, но не торопиться с признанием того, что вина за это лежит именно на человечестве. Выражаясь скучно, не настаивать на первичности «антропогенного фактора», поскольку вклад человечества в эмиссию парниковых газов едва превышает 6% от всего их объёма. 2.⁠ ⁠Начать дискуссию о том, что сегодня опаснее — потепление климата или борьба с ним, когда лекарство может оказаться опаснее болезни. Собственно, статус Мельниченко как председателя Комитета РСПП по климатической повестке и углеродному регулированию предполагает его экспертность по этой теме. 3.⁠ ⁠Перевести тему климата из пространства идеалов на язык интересов — с обсчётом того, что сулит потепление климата собственно России. Сводится ли всё к тому, что «мы все умрём», или же выгоды окажутся ощутимее издержек? Попытка посчитать баланс без предзаданного «Планету убило наше равнодушие» или «Всё, что плохо для мира, — хорошо для России». На одной чаше весов здесь — лесные пожары, паводки, наводнения, разрушения от таяния вечной мерзлоты. На другой — рост урожайности на 15–30%, увеличение площади лесов, развитие судоходства, сокращение отопительного сезона, упрощение разработки труднодоступных природных ресурсов. Выступление Мельниченко в Иваново — это одновременно манифест и эксперимент. Манифест — поскольку идеи Мельниченко звучат свежо и имеют шансы прорасти даже в «климатоскептичной» России. Эксперимент — поскольку в качестве площадки презентации была выбрана региональная молодёжная аудитория, которая не особенно зашорена и открыта к новым идеям. Интерес посравнивать аргументы каждой из сторон здесь выше, чем рефлекс присоединиться к одной из спорящих. В XX веке самым массовым из всех форматов новостей был прогноз погоды. Писатели соревновались, кто лучше пошутит про внезапное замолкание оживлённых разговоров во время прогноза по радио: «Погоду передают!» — будто миллионам горожан с утра выходить на охоту или полевые работы. Потом интерес к погоде внезапно угас: прогноз поселился в каждом телефоне. А теперь тема климата (как и сильно расширенная тема погоды) получает шанс уйти с периферийного места вроде новостей спорта или культуры и отвоевать себе положение разговора о действительно важном.