Писать об идущей во всех регионах новой муниципальной реформе не так просто. Авторы разделились на тех, кто по привычке восторженно пишет об очередном улучшайзинге – как до этого про реновацию, национа
Писать об идущей во всех регионах новой муниципальной реформе не так просто. Авторы разделились на тех, кто по привычке восторженно пишет об очередном улучшайзинге – как до этого про реновацию, национальные проекты и пенсионную реформу. Другие – про то, как все катится в пропасть, «они сеют ветер, но пожнут бурю». Рядового читателя ни те, ни другие особенно не вовлекают: слово «муниципальный» никогда не было интересно невовлеченным. Разговора же о прагматичных аспектах вокруг местного самоуправления не хватает: о политике широкому читателю вообще не слишком интересно, если это не про борьбу добра и зла.
Тем временем число любопытных для эксперта прагматичных примеров растет. Последний из них – сегодняшняя поддержка Госсоветом Коми поправок к закону о самоуправлении в республики, внесенный ЕР, ЛДПР, СР и «Зеленой альтернативой». Этот шаг – попытка преодолеть двойственную репутацию республики последних 10 лет. С одной стороны, очевидно экономически перспективный регион. Кладовая почти всех ресурсов и концентрация предприятий высокорентабельных отраслей. С другой – огромная и очень разная территория, которая порой кажется трудно постижимой. И отсутствие у региона особого стремления выглядеть успешным и витринным по примеру Татарстана, Нижнего Новгорода или Тулы. Хотя это было бы совсем нелишне. Центр часто стремиться причинить добро, выделяя крупные средства. Но при выборе конкретных объектов чаще выбирает понятные регионы, которые (как ему представляются) распределяют полученные средства с умом и умеют избегать сопряженных с этим эксцессов. Казалось бы, на должности губернаторов присылались чиновники, неплохо понимающие, как устроены федеральные коридоры власти. Гапликов весьма результативно готовил Сочи к Олимпиаде, Уйба и вовсе считался почти тяжеловесом в качестве главы Федерального медико-биологического агентства. Но понятной для федералов Коми так и не стала. Поэтому одной из задач Гольдштейна после прихода в Коми стало придание республики понятности в глазах федерального Центра. Используя для этого в том числе механизм муниципальной реформы. Не отвлекая внимание Центра на нюансы и шероховатости, как это было в Республике Алтай. Но при этом сохраняя муниципалитеты как орган какой-никакой власти, способной управлять рисками и учитывать местную специфику. Понятно, что механическое масштабирование опыта Еврейской автономной области здесь затруднено. Территория Коми больше Еврейской автономной области в 12 раз, а численность населения – в 5. Но сделать регион более понятным и интересным Центру и инвесторам вполне реально – как до этого уже произошло с Еврейской АО. Поэтому предложенная реформа выглядит вполне прагматично, будучи ориентированной на создание продукта под названием «стабильный регион». Чтобы преодолеть имевшийся на всех уровнях 10-летний скепсис и разочарование относительно управляемости в Коми. А в идеале – получить в условиях санкций и деифицита каптала решающее конкурентное преимущество Коми среди других регионов Северо-Запада.