В Saro были? Это они — молодые и утрапрогрессивные рестораторы

Назар Коломиец, Мария Дементьева и Андрей Ермишкин , которые заложили основу золотому гастрономическому треугольнику Петроградской между Левашовским и Большой Зелениной и теперь встречают на террасе деталькор-ресторана с видом на березы и Неву Теодора Курентзиса и Еву Польну. А совсем команда откроет новое место — Closer у Таврического сада . Выбрали локацию в духе secret garden: умиротворенный и тишайший уголок в памятнике неоклассицизма на Таврической улице, 31-33 — рядом с легендарным домом с башней, который был центром литературной жизни Серебряного века. И тут без сомнений: для меню Closer шеф-повар Дементьева изобретет не меньшие бэнгеры, чем жареные нектарины и бургеры с трюфельным соусом в Saro (да, их бронируют по телефону!). Андрей Ермишкин: В доме начсостава ВМФ на Таврической мы получили в наследство сплошной евроремонт: пластиковые стеклопакеты, какие-то окна превратились в двери, а часть исторической метлахской плитки просто была закатана. А для нас было принципиально важно подчеркнуть именно исторический контекст дома, его архитектуру сталинского неоклассицизма: стройные парадные линии, сводчатый потолок с минималистичной лепниной. Так что возвращаем вид, который был задуман архитекторами Бурышкиным и Левейкиным в 1938 году: шесть колонн, шесть пятиметровых (восстановленных нами!) деревянных оконных рам, метлахская плитка, тоже отреставрированная своими силами. Когда-то в помещениях нынешнего Closer пекли хлеб: по первоначальному проекту дома тут был общепит. Мы поспрашивали и оказалось, что у многих жителей Центрального района остались теплые воспоминания из детства, как они бегали сюда за булками. Назар Коломиец: Самая сложная задача — сделать дизайн без дизайна. Мы работаем с одной из лучших в мире галерей, специализирующихся на винтаже, — голландской Morentz Gallery, и в Closer соберем европейскую эклектику из важных, только коллекционных деталей XX века. К примеру, в частном зале встанет громадный стеклянный стол на металлическом каркасе от итальянского архитектора Карло Скарпа, музейного реконструктора и адепта инстинктивного подхода к формам. Легендарные кресла Cab 412 цвета венозной крови — от итальянца Марио Беллини, чьи работы вошли в постоянную экспозицию нью-йоркского МоМА, а также винтажный кожаный диван с объемными поручнями в форме кубов из лакированного дерева от Чини Боэри. Частный зал будет оснащен не только винтажным светом от Джо Коломбо и Бруно Гатта, но и hi-fi-аудиосистемой, построенной вокруг переизданного японского CD-проигрывателя Technics SA-C600 из 1990-х. Сейчас активно собираем собственную коллекцию CD из старых коробок родителей (и просим друзей дарить на открытие!). Да, как у Патрика Бэйтмена из American Psycho Брета Истона Эллиса. На столах будут свечи, потолочных ламп не планируем вообще — кроме точечных спотов, которые будут подсвечивать искусство: по полотнам пока еще ведем переговоры с европейскими галереями. Мария Дементьева: В начале было пламя! Все процессы в Closer мы закольцуем на нашей дровяной печи — от заготовок до подачи блюд, от запекания и копчения до дегидрирования. Если Saro раздает итальянские вайбы, то в Closer геотеги не играют роли. Здесь будет современная авторская, в чем-то даже экспериментальная кухня, и она будет полностью зависеть от огня. Я хочу, чтобы гости Closer видели, как запекаются лимоны, которые мы используем для соуса к рыбе, как коптится ягненок или манго — и для десертного меню, и в качестве гарнира к мясу. Буду запекать устрицы по американской технике, готовить большие блюда на компанию вроде цыпленка в соли, а на завтрак — блинчики дульче де лече, обожженные в печи, с жареным молоком. Кстати, когда мы только придумывали Closer, печь не планировали. Но как-то мы с Назаром обсуждали Closer, листали книгу звезды латиноамериканской гастрономии Франсиса Мальманна, который готовит только на открытом огне, и вдруг вопрос: а что если и нам в центр зала поставить дровяную печь? И как только мы поставили в центр печь, проект концептуально завершился.